Роберт Сальваторе - Магический кристалл [Хрустальный осколок]

Внезапно коридор уперся в массивную, обитую железом дверь. Стальной засов был прочно охвачен цепью, концы которой скреплял большой висячий замок. Дзирту сразу стало неловко от того, что он не взял с собой Вульфгара. У эльфа были две слабости: любовь к сражениям и страсть копошиться в вещах поверженных врагов. Золото и драгоценные камни нисколько не волновали его, и он редко когда оставлял себе завоеванные в бою трофеи. Но как увлекательно было разбираться со всякой колдовской утварью, к которой веками никто не прикасался! Или, например, пытаться расшифровать записи в книге заклинаний какого-нибудь древнего, давно всеми забытого чародея.

Чувство вины перед Вульфгаром исчезло само собой, как только он достал из висевшего на поясе мешочка небольшую отмычку. Дзирт никогда всерьез не изучал воровское искусство, но с замками расправлялся как заправский взломщик. Этот замок оказался сущим пустяком для его чутких пальцев, эльф открыл его в считаные мгновения. Затем он внимательно прислушался и, не услышав посторонних звуков, аккуратно отодвинул засов. Выждав некоторое время, он достал саблю и, затаив дыхание, открыл дверь.

И тут же разочарованно вздохнул. Освещенная двумя факелами комната была совершенно пуста, если не считать стоявшего в самом центре большого зеркала в металлической оправе. Прекрасно зная о колдовских свойствах, которыми порой обладают зеркала, эльф на всякий случай отошел к стене и встал так, чтобы не видеть своего отражения. Затем он осторожно подошел поближе, чтобы рассмотреть зеркало повнимательней.

Высокое, примерно в половину человеческого роста, оно было укреплено на изящной металлической подставке. Массивная серебряная оправа натолкнула эльфа на мысль, что зеркало попало сюда не иначе, как из какого-то дворца, и он сообразил, что это наверняка не простое зеркало. Однако даже после тщательного изучения ему не удалось обнаружить никаких колдовских рун или символов, которые могли бы хоть отдаленно намекнуть на его предназначение.

Не найдя в комнате ничего необычного, Дзирт, забыв об осторожности, шагнул вперед и оказался прямо напротив зеркала. Внезапно его отражение окуталось розоватым сиянием, смазалось, приобретая трехмерные очертания, и эльф, не успев даже испугаться, отскочил в сторону.

Сияние стало более ярким, после чего в центре зеркала возникло четкое изображение человеческого лица.

«Зачем ты потревожил меня?» – обратилось лицо к пустой комнате.

Дзирт на всякий случай отступил еще дальше. Сначала он хотел встать напротив зеркала и бросить вызов загадочному колдуну. Однако, поразмыслив, эльф решил, что сейчас слишком многое поставлено на карту, чтобы позволить себе столь рискованный шаг.

«Встань передо мной, Весельчак!» – скомандовало изображение. Затем, после некоторой паузы, в течение которой оно нетерпеливо сопело, будто собираясь с мыслями, лицо вдруг диким голосом заорало: «Когда я выясню, кто из вас, болванов, вздумал так глупо шутить со мной, я обращу его в кролика и брошу в яму с голодными волками!»

Комната вновь озарилась яркой вспышкой, изображение исчезло, и зеркало приняло обычный вид.

Дзирт, в задумчивости почесав подбородок, решил, что риск очень велик и не стоит оставаться здесь, в этой комнате, пытаясь выяснить что-либо еще.

Вернувшись в главный зал, Дзирт увидел, что Вульфгар и Гвенвивар сидят рядом, в нескольких шагах от наглухо закрытой двери и юноша нежно треплет пантеру по могучей шее.

– Я вижу, Гвенвивар заслужила твое расположение, – сказал Дзирт, подходя к ним.

Вульфгар улыбнулся.

– Она верный друг и отличный боец! – сказав так, он начал было вставать и вдруг как подкошенный рухнул на пол.

Стены пещеры содрогнулись от сильнейшего удара, когда снаряд баллисты врезался в массивные створки двери. Одна из створок разлетелась в куски, а вторая повисла на нижней петле.

Дзирт выхватил саблю и, шагнув вперед, закрыл своим телом неуклюже пытавшегося встать на ноги Вульфгара.

И тут внутрь пещеры влетел разъяренный бородатый воин. Держа в одной руке небольшой круглый щит, украшенный гербом – кружкой дымящегося эля, и свирепо размахивая зазубренным, перепачканным запекшейся кровью топором, он заорал:

– А ну-ка вылезайте на бой, проклятые исполины! – С этими словами воин с силой грохнул топором о щит, хотя его вопли и так производили шум, способный разбудить, пожалуй, даже мертвеца.

– Успокойся, храбрый дворф, – расхохотался Дзирт. – Все вербииги давно уже мертвы.

Увидев друзей, Бренор прошел в глубь пещеры, и следом за ним ввалились его воины.

– Как это мертвы? – разочарованно воскликнул дворф. – Проклятый эльф, я так и знал, что самое интересное развлечение ты, как всегда, оставишь для себя!

– А что с их подкреплением? – спросил Вульфгар.

Бренор хитро подмигнул ему:

– Можешь мне поверить, малыш. Они лежат в большой братской могиле. Хотя, по-моему, не стоило предавать их тела земле – слишком уж много чести! Уцелел лишь один жалкий орк, но и этот протянет лишь до тех пор, пока мы не развяжем его вонючий язык!

После того, что ему довелось наблюдать в зеркале, Дзирт понял, что допрос орка – дело чрезвычайно важное.

– Ты уже говорил с ним? – спросил он Бренора.

– Пока молчит, – с досадой ответил дворф. – Но у меня есть в запасе парочка фокусов, от которых он не то что заговорит – запоет!

У Дзирта было на этот счет иное мнение. Орки никогда не отличались особой верностью своим вождям, но сейчас, когда пленник находился под влиянием колдовских чар, пытки были бессмысленны.

– Посылай гонца к Реджису, – сказал он Бренору. – Хафлинг сумеет уговорить орка рассказать все, что нас интересует.

– Но ведь гораздо интереснее как следует помучить его, – с искренним сожалением сказал дворф, впрочем вполне согласный с эльфом. Он сразу понял, что имеет в виду Дзирт, и потому не стал спорить: такая толпа гигантов, действующих на удивление сплоченно, да еще и в компании с орками… Тут было над чем задуматься.

Дзирт и Вульфгар, стараясь держаться как можно дальше от Бренора и двух его воинов, сидели в дальнем углу одной из комнат пещеры. Один из соплеменников Бренора в тот же день вернулся из Одинокого Леса вместе с Реджисом, и все остальные, хотя и провели прошедшие сутки на марше и в боях, до сих пор не ложились спать – до того им не терпелось поскорее узнать последние новости. Реджис увел пленника в соседнюю комнату сразу же, как только стало ясно, что его рубин начал оказывать на орка должное влияние, и до сих пор еще не выходил.

Бренор был полностью поглощен приготовлением нового блюда под названием «тушеные мозги вербиига». Тушил он их, не извлекая из черепов, и потому вот уже несколько часов пещера была наполнена чудовищным зловонием.